В Алматы 6 декабря состоялся третий Центральноазиатский агротехнологический инновационный саммит, который организовали Казахский национальный аграрный университет, МСХ РК и АБР (Азиатский банк развития).
Открывая его работу, ректор КазНАУ Тілектес Есполов отметил, что саммит стал лучшей диалоговой площадкой для тесной интеграции образования, науки и производства.
На пленарной сессии мероприятия выступил директор Центра наблюдений за землей Университета штата Мичиган (США ) доктор Дзягуо Чи, который в своем докладе «Оценка ресурсного потенциала АПК Казахстана» рассказал о мониторинге изменения качества земель Казахстана, определенного применяя метод дистанционного зондирования.
Эксперт ФАО, ведущий экономист Рене Арауйо Енсизо рассказал об аграрном рынке и о прогнозах производства сельскохозяйственной продукции в Казахстане до 2027 года.
Директор представительства в РК Азиатского банка развития Джованни Каппанелли выступил с презентацией об инвестиционных возможностях для модернизации АПК Казахстана и инициативах, поддерживаемых АБР. Он сообщил, что финансовый институт совместно с правительством Казахстана планируют выделить для развития Центра знаний по интегрированному управлению водными ресурсам 5,5 млн долларов США на последующие 3 года.
Также на панельной сессии по теме «Развитие мясного животноводства в РК: Новые рубежи» специалисты USDA Кен Спает и Филипп Гертин рассказали о перспективах развитии мясного животноводства в Республике Казахстан.
Еще одна панельная сессия была организована по теме «Как повысить доступность финансирования для развития аграрного сектора», где выступили представители БВУ, микрофинансовой организации, международной организации в лице USAID, Аграрной кредитной корпорации, модератором сессии была глава ассоциации финансистов Казахстана Елена Бахмутова.
Председатель Комитета по водным ресурсам МСХ РК Ислам Абишев ознакомил присутствующих концепцией и отраслевой программой развития орошаемого земледелия на 2018-2027 годы. Его презентация была направлена на финансовых вопросах решения проблемы.
Все вышеназванные выступления, до и иногда после, комментировал ответственный секретарь МСХ РК Асылжан Мамытбеков, чьи спичи на простых и наглядных примерах либо оживляли дискуссию, либо после его комментария становились яснее те шаги, которые предпринимает уполномоченный госорган.
Ниже представляю комментарии Асылжана Мамытбекова по некоторым темам мероприятия.
Вступительное слово:
«В этой программе подходы в корне будет отличаться от существующих подходов по развитию ирригационных мероприятий в стране. Это показательно, что нам иногда необходимо пересмотреть на имеющиеся проблемы совсем с другой стороны. Не идти по накатанной тропе, которая как мы видим не всегда объективна, не всегда эффективна. Приведу пример: в 2013 году мы определили понятие племенных хозяйств, племенных заводов. Шум поднялся неимоверный, мол развалится все племенное дело и развалится животноводство. Создали племенные ассоциации, назвали их палатами в соответствии с юридической техникой, имеющейся в стране. В соответствии с внутренним законодательством, палата может быть в стране одна. Это открытая ассоциация, куда могут вступать все хозяева имеющие животных. Они сами решают вопрос кому присваивать статус. Причем статус начали присваиваться не хозяйствам, не директорам, не главным бухгалтерам, а конкретным животным. И сразу же ситуация поменялась , начало улучшаться качество, начало увеличиваться количество, субсидии, которые получали напрямую племенные хозяйства стали получать покупатели и картина начала меняться на глазах. Результат мы видим: в этом году план 15 тыс тонн экспорта мяса КРС мы уже перевыполнили когда до конца года остается еще месяц. Такой показатель 15 тыс тонн экспорта говядины не было с 90х годов в Казахстане. Точно такая же ситуация например в растениеводстве по семенным хозяйствам. Вспомните, в 2011 году я, как министр сельского хозяйства Казахстана, который уже 20 лет строил рыночную экономику, был вынужден подписывать приказ министра сельского хозяйства об утверждении цен на семенную продукцию от частного семенного хозяйства другому тоже частному покупателю. При этом было закреплено, что именно эти хозяйства покупают только от определенного семенного хозяйства. Статус присваивался чиновником. Цена была снижена в разы отличалась от рыночной цены даже на товарную продукцию, дешевле было. Что мы получали? Мы получали то, что эту квоту было получить сложно. Семенные хозяйства стояли в очереди у заместителя акима области, который курирует сельское хозяйство, который распределял квоты или же у начальника областного управления. В то время Иван Адамович Сауэр его хозяйство получало 5 или 7 тыс тонн в год семена. Семена были хорошие, но больше ему не доставалось, потому что итак не хватало. Цена по этой квоте была низкая, но взамен субсидировалась определенная часть этих расходов. Когда мы поменяли механизм, сказали что не будет фиксированной цены, а будет рыночная цена, субсидию будут получать не производители, а покупатели, тогда И.Сауэр сказал, что мы уломаем устоявшуюся систему и она 20 лет худо-бедно работает, зачем нам брать на себя такой риск? Однако в этих реформах мы были уверены и это соответствовало всем международным стандартам. В Европе вы не увидите семенные хозяйства со статусом, которые получают субсидии от государства, не увидите каких-то удешевленных цен, если кому-то надо помочь, что-то надо покупать, то помогают фермеру, а не производителю какой-либо продукции, в том числе даже семейным. В результате, через 2-3 года, надо отдать должное Ивану Адамовичу, он пришел и сказал: «да, я признаю, что был не прав, что сейчас ему стало лучше. Говорит: я из 60 тыс тонн своей продукции 20 тыс тонн продаю уже как семена, при этом я не стою где-то в приемной, у кого-то не выклянчиваю как квоту, фермеры сами приходят, исходя из качества, исходя из цены, исходя из технологий, которые я соблюдаю в своем хозяйстве и сами осуществляют свой выбор». А деньги идут за фермером, за покупателем семенной продукции.
Более того, мы в этом году эту реформу еще углубляем: мы также будем отказываться от присваивания статуса государства, будем дерегулировать этот процесс и будут создаваться палаты, которые будут контролировать процесс производства семян, тоже самое как в животноводстве. И ряд других реформ. И я говорю о том, что иногда на один и тот же процесс нам нужно взглянуть немного по-новому. И сегодняшнее мероприятие, тем более с участием зарубежных экспертов и гостей, позволят нам взглянуть на имеющиеся проблемы немного с другой стороны. Поэтому мы проведение таких мероприятий приветствуем, поддерживаем и надеемся, что они будут продуктивны.
Комментарии к выступлению представителя АБР Джованни Каппанелли:
Хочу подтвердить слова главы АБР и сообщить, что правительство РК работает очень тесно с АБР и мы находимся на финальной стадии достижения договоренности о привлечении 2 млрд долларов в сектор АПК. Причем заем будет осуществлен в тенге, получение в мягких и длинных по срокам условиях и которые пойдут в первую очередь именно в поддержку и в развитие инфраструктуры сельского хозяйства, в том числе и на развитие орошаемых земель. Недавно была миссия Всемирного банка, где мы обсуждали тоже вопрос привлечения в тенге займа на развитие животноводства, на орошение, обводнение пастбищ, на поддержку фермеров в области животноводства. Также с другими финансовыми организациями, как ИБР мы обсуждаем программы развития сельского хозяйства. Это позволит нам привлечь не только недостающие деньги, а деньги это вопрос решаемый, но и позволит нам привлечь технологии, новые знания, новые квалификации, новые взгляды в наш сектор.
Комментарии к выступлению представителя ФАО Рене Арауйо Енсизо:
Эксперт из ФАО отметил, в списке крупнейших импортеров мяса находится США, одновременно они же являются крупнейшими экспортерами мяса. Ничего страшного и ничего удивительного в этом нет, все нормально, товары должны обмениваться, продаются одни части, другие части импортируются. Я хотел бы ответить тем «диванным экспертам», которые утверждают, что, вот Казахстан экспортирует мясо, когда мы сами импортируем. Самый крупный экспортер, тот же США, он же является самым крупнейшим импортером мяса. Однако эксперт не отметил скрытый импорт в Китай. Было отмечено, что Китай импортирует 1 млн тонн мяса. На самом деле, как недавно при встрече открыто говорил глава Мясного союза Китая, поднебесная импортирует 3 млн тонн, при этом 2 млн тонн идет контрабандой, то есть скрытый импорт. Но Китай сейчас принимает меры, все легализуется и это дает нам огромные возможности. Эксперт сказал, что Индия и Бразилия могут поставлять дешевое мясо. Однако, надо отметить, что это мясо совсем другого качества, это мясо тропических видов КРС, которые в основном идут на технологическую переработку. А наше — совсем другого уровня мясо. Оно выращено на природных пастбищах, откормлено на чистом корме.
Комментарии к презентации программы развития орошаемого земледелия на 2018-2027 годы:
У нас гораздо более засушливая погода и у нас резкоконтитентальный климат. Это требует обязательного отклонения для орошения, особенно на юге Казахстана. Особенно в некоторых районах никакая культура без орошения не выживает. Это во-первых. Во-вторых, у нас сейчас 7 процентов всей пашни, а это 1 млн 400 тысяч гектаров, обводнены и они производят почти 40 процентов валовой продукции растениеводства. Это показывает, что орошаемая земля гораздо более интенсивна, гораздо более производительна. И если мы хотим выполнить те амбициозные задачи, которые поставлены на уровне государства повысить производительность в 1,5 раза и повысить экспорт Казахстанской продукции сельского хозяйства 2,5 раза, то мы должны обращать внимание на развитие орошаемых земель. Соответственно составлены планы в ближайшие 10 лет увеличить количество орошаемых земель в несколько раз. От нынешних 1,4 до более чем 3 млн га. Как это сделать в условиях дефицита бюджета, недостатка бюджетных средств в тех условиях, когда сейчас все строительство, все капитальные ремонты зависят от бюджетного финансирования? Нам нужно поменять подход. Но при этом мы не стали изобретать велосипед, изучили мировой опыт и предлагается наше видение.
По сути происходит перезагрузка. Потребность финансирования программы 1 трлн 230 млрд тенге. В год из бюджета на эти цели за последние 5 лет было выделено 7 млрд тенге. Если мы разделим 1,2 трлн тенге на 7, то это более 170 лет. Даже наши правнуки не увидят результатов. Учитывая, что гидромелиоративная система активно служит где-то 30 лет, амортизация, выбытие происходит больше того, что мы восстанавливаем. Есть заключение Всемирного банка, при таком положении дел, мы через 40 лет можем потерять всю гидромелиоративную систему. То есть это означает, что дальше так продолжаться не может.
Есть два варианта: первое, либо усиленно финансировать из бюджета, то есть если мы хотим 1,2 трлн профинансировать хотя бы 10 лет, то мы должны выделять 120 млрд в год. Когда мы в бюджете не находим деньги на многие годы на потребные вещи, значит мы должны искать другой вариант. Другой вариант, это только ГЧП. В чем это заключается? Государство всего лишь создает условия привлечения денег. Деньги должны прийти из частных денег, извне и негосударственные деньги. Как они будут возвращаться? Через тариф. И в какой-то части должно быть субсидирование этого тарифа. Анализ показал, что самый большой объем потребности субсидии — это около 50 млрд тенге в год. То есть 40-50 млрд на субсидии в год для этой цели мы можем выделять. При этом взяты очень пессимистичные показатели. А нынешняя практика показывает, что например, в Павлодаре 1 куб. метр воды полива стоит более чем 18 тенге. Если мы будем возвращать инвестиционную часть и еще +6 тенге мы будем платить на операционные затраты, тариф составит около 18 тенге. Это означает, для нынешнего уровня цен этот тариф будет подъемный для большинства фермеров. Если взять анализ, в Павлодаре наиболее распространены современные технологии полива, капельное орошение и дождевание там наиболее распространено. Для них вода чего-то стоит. А на юге, в Туркестанской области, вода стоит 19 тиынов. К примеру, пол литра питьевой бутылированной воды стоит 100 тенге, а для них 1 тысяча литра воды стоит 19 тиынов. Вода там для фермера по сути ничего не стоит и соответственно он ее не бережет. Поливают арычным способом, земля деградирует, урожайность низкая, производительность низкая. Для сравнения, при капельном орошении хлопок дает как минимум 5-6 тонн. То 50-60 центнеров с 1 га. Средняя урожайность хлопка на юге сейчас 20 центнеров, то есть 2 тонны. 2-3 раза продуктивность ниже, чем при капельном орошении. При этом в разы экономятся вода и химические средства, удобрения и гербициды. Меньше затрат на прополку и больше прибыльность. Но фермерам нужна стабильная вода. Если в Мактааральском районе, в районе, где выращивается хлопок, мелиоративная система все еще более или менее нормальная, в Туркестанской, Жамбылской и Алматинской областях очень много земель числятся только поливными, но на самом деле нет стабильного обеспечения водой. Фермер говорит, что «я готов заплатить деньги, дайте мне воду сейчас и стабильно». Из-за перебоя подачи воды, когда забьется канал, то насос сломается, то из-за отсутствия экранирования вода уйдет, в почву из водохранилища, на которого надеялись, фермер не может получить гарантированно воду. В результате вместо того, чтобы сеять высокодоходную культуру, он сеет культуру, которая растет на богаре: пшеницу, ячмень и всякое другое. Потому как затраты на эти богарные культуры ниже и, во-вторых, она может прорасти даже если воды не будет. , мы свои золотые ресурсы сельского хозяйства, поливные земли используем неэффективно. Почему? Как ни парадоксально, для фермера влага превратилась в проблему. Из-за того, что тарифы низкие, мы делаем хуже для фермера. Как ни парадоксально, также как и с субсидиями. Когда мы давали субсидии например, на сахарную свеклу, вы знаете, в Алматинской области у нас числилась более 10 тыс гектаров под сахарной свеклой, но на сахарный завод сахарная свекла не доходила. Она была вся только на бумаге. Почему? Потому что мы давали много субсидии. Парадокс. Вроде бы эти субсидии должны были пойти на помочь. Но нет. Субсидии давались на гектар. Фермер получал субсидии и дальше эту сахарную свеклу он не обрабатывал, потому что эти субсидии выдавались только на стадии посева, он сдавал форму СК-4, получал субсидии и ложил в карман и забывал об этом. Потому что эти субсидии уже позволяют хорошо зарабатывать. На субсидиях зарабатывали. Как только мы поменяли, субсидии отдали не фермеру, а заводу, и завод просто поставил цену закупки выше за счет этих субсидий, сразу ситуация начала переломляться. Сейчас уже видите, мы уже 10 процентов нашего сахара производим за счет сахарной свеклы. Эта цифра буквально 7-8 лет назад была на уровне около 1- 2 процентов. Мы по сути делаем перезагрузку. На решение одной и той же проблемы, одного и того же вопроса мы по другому подходим. В этом суть презентации.
Когда СССР распался в 1991 году, мы имели 2,1 млн га орошаемых земель, сейчас мы имеем 1,4 млн га. 600 тыс это имеется ввиду то, что орошался в советское время и небольшими деньгами можно легко восстановить. А под дополнительными 1,5 млн га земель подразумевается то, что СССР хотел развивать как орошаемую землю, но его руки не доходили.
Комментарии в панельной сессии по теме «Как повысить доступность финансирования для развития аграрного сектора»:
Что делается со стороны МСХ РК, в том числе через «КазАгро» для повышения доступности для фермеров финансовых источников:
Нынешняя ситуация по финансированию просто аховая. Недофинансирование сектора исчисляются триллионами тенге. В этом обвинять банки и грозить пальчиками, как это было не раз, неправильно. Вы помните, собираем большие мероприятия, с высоких трибун говорим банкам: «если вы не финансируете, мы с вами будем говорить по другому». Это неправильно и не по-рыночному и это не работает. Мы не можем их депозиторов подвергнуть риску. Соответственно, к этому вопросу тоже нужно подходить по другому. Нужно делать условия, чтобы банки ломились как сейчас в торговлю и т.д., чтобы они стояли в очереди, чтобы финансировать аграрный сектор, который сложный, рискованный и иногда непрогнозируемый. Соответственно что было сделано?
1.Мы провели анализ и увидели какие есть проблемы. Предлагается субсидировать процентные ставки. В том числе не только для оборотных средств, но в первую очередь для капитальных средств. С 1 июля вступили правила субсидирования ставки вознаграждения по кредитам в сельском хозяйстве, по которым средства, которые вкладываются в основной капитал то есть инвестиционная часть, субсидируется на 10 процентов. Получается минус 10 процентов в тенге, в валюте – другая ставка. По оборотным средствам – 5 процентов. До этого субсидировалась только по оборотным средствам, а по инвестиционным средствам, по лизингу вообще отказались. Соответственно, если «КазАгроФинанс» в 2016 – 2017 году в год выдавал 5 тыс единиц сельхозтехники в лизинг, то после отмены субсидирования процентной ставки по лизингу это количество сократилось до 2 тысяч. Мы это сейчас восстановили.
2.Деньги короткие. Банки не в состоянии финансировать фермеров, которые окупаются через 10 лет. Не могут финансировать проекты, которые окупаются на длительный срок чем те сроки, которые вкладчики дают. Нет таких источников денег. Соответственно, вместо того, чтобы «КазАгро» отталкивать банки и своими дешевыми деньгами через государственный капитал забирать у них то поле, которое итак сужается, поменялся подход «КазАгро» в стратегии и внесли фондирование банков второго уровня. То есть если банки увидят своего вкладчика и готовы вложить деньги в длительный проект, то «КазАгро» будет отказываться финансировать напрямую и будет это финансирование через фондирование БВУ длинными деньгами.
3.Проекты малорентабельны и долго окупаемы. Это не торговля, не нефть и газ, к сожалению. Одна из первых, это пока и единственная отрасль, где работает инвестиционная субсидия – это сельское хозяйство. Внедрена была инвестиционная субсидия. 25 процентов всех инвестиционных затрат, почти все инвестиции в основные средства особенно по сельскохозяйственной технике возвращаются государством. Купил комбайн 25 процентов вернул, построил теплицу – 25 процентов обратно получил. На что это влияет? Когда он возвращает четверть средств, это сразу повляет на рентабельность, на срок окупаемости и на маржинальность.
4.Проблемы с высокими рисками. У нас резкоконтинентальный климат, то засуха, то дожди, то град. То болезни животных, которые сложно прогнозировать. Если всю остальную часть можно рассчитать, от залогов до рынков сбыта, то эту часть банки не в состоянии спрогнозировать. Как это решить? Только через агрострахование. То агрострахование, которое сейчас существует, оно не работает. Мы его модернизируем. Сейчас в Мажилисе находится законопроект. По которому в корне происходит перезагрузка агрострахования. Часть расходов на выплату страховых премий будет субсидироваться со стороны государства. Фермер этот страховой полис может положить в виде обеспечения в банке. Он может закрыть те вопросы, которые банк ему задает.
5.И ряд других моментов в виде аграрных расписок, внедряется новый инструмент, который по сути де-факто существует, а теперь де-юре будет регламентирован. Это фьючерсные закупки, фьючерсная продажа своей продукции. Законопроект тоже лежит в Мажилисе.
6.Это и совершенствование действующих субсидий. Какие субсидии будут оставаться, какие будут сокращены, на это тоже есть ответ. Все товарно-специфические субсидии будут закрыты в ближайшие 1-2 года. Но финансирование субсидий будут увеличены. Эти субсидии пойдут на косвенные меры, то есть на страхование, на поддержку инфраструктуры, на инвестиционное стимулирование, то есть на ряд других мероприятий, которые в целом позволят повысить конкурентоспособность и на техновооруженность отрасли, в том числе очень много денег будет тратиться на науку и на распространение знаний. Все это ложится в канву наших обязательств по ВТО. Мы по сути идем по пути Кернской группы. Вы знаете, что есть такое соглашение достигнутое 20 лет назад в Австралии. Сейчас около 20 государств являются активными членами этой группы. Мы стремимся к этому и если проанализировать их состояние сельского хозяйства по сравнению с другими странами, которые активно субсидируют и искажают ценообразование, то у них ситуация гораздо лучше. Австралия, Бразилия, Аргентина, Канада, все эти страны, которые входят в число крупных производителей сельхозпродукции, они как раз являются членами Кернской группы. Девиз которой является «Убрать субсидии, которые искажают цены, убрать субсидии, которые влияют на ценообразование». Само сельское хозяйство, сам фермер и сами его технологии должны быть конкурентоспособны, не через субсидии. Субсидии – это по сути как костыли. Когда человек долго ходит в костылях в гипсе, у него атрофируются мышцы, у него снижается упругость скелета. Поэтому мы не сразу, а постепенно через какие-то манипуляции должны убрать эту поддержку, которая расслабляет фермера. Сейчас мы молоко субсидируем до 30 тенге на 1 литр, себестоимость его 100 тенге. Зачем мы такое субсидируем, зачем нам такое молоко, когда мы можем производить его через повышение продуктивности и эффективности.
7.Институциональное развитие кредитных товариществ. То есть кредитное кооперативное финансирование солидарное с фермером это один из важных инструментов повышения доступности финансирования. К сожалению, ни один из финансовых институтов не предложил, что нынешняя модель финансирования через кредитной кооперацией она тупиковая. В идеале, как мы предлагали, чтобы хотя бы головные структуры отдать под регулятор, чтобы этот институт стал прозрачным, чтобы мог привлекать нетолько бюджетные средства. Финрегулятор нам отказал, а финансовое сообщество осталось на стороне. В этом смысле надо поднимать агрокомпетенцию самих финансовых институтов. В том числе в первую очередь «КазАгро», чтобы кого то учить, надо в первую очередь самим учиться. В первую очередь финансовые институты сами должны быть вовлечены. Вот представитель Народного банка говорит, что 5 процентов портфеля относится сельхозсектора и это соответствует ВВП. Но извините, ВВП в основном состоит из нефти и газа, и его половина не принадлежит нашим резидентам. А почему мы не учитываем, что 44 процента населения живет на селе? Какая доля ВВП у них? Не надо успокаиваться тем, что 5 процентов кредитного портфеля приходится на сельское хозяйство, этого мало и надо искать пути как вливать финансирование в сектор.
К сожалению сегодня ни одного предложения от финансового сектора мы не услышали, хотя мы проводили встречи и обсуждали. Давайте предлагайте, что нужно сделать, чтобы для вас этот сектор стал привлекательным. Дайте хотя бы одно предложение.
